Дети рисуют войну. В Бишкеке открылась выставка «Мы наследники Великой Победы»

Бишкек, 16 апреля. В Бишкеке открылась выставка Международного конкурса детского рисунка «Мы наследники Великой Победы», передает «МИР 24».

«Это и воспитание любви к своей родине, и воспитание уважения к ветеранам войны, к истории Советского Союза, к войне. Дань памяти тем, кто погиб. Дети сегодня могут только рисовать рисунки и не видеть эту войну», - отметила директор центра детского творчества «Балажан» Дария Мусина.

В выставке приняли участие почти полторы тысячи детей из Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, России, Таджикистана и Узбекистана в возрасте от 7 до 17 лет.

Конкурс «Мы наследники Великой Победы» посвятили 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. На него прислали около 1300 рисунков.

По итогам конкурса будет издан каталог лучших рисунков.

Сейчас читают

Посол США устроил истерику из-за Парада Победы

США открыто угрожают России глобальным ухудшением отношений

Путин рассказал, кто на самом деле воюет на Украине

Правда о прошлом Медведва: чем занимался премьер в молодости

#21 alvart

Старожил

Отправлено 25 октября - 17:28

Ирина, болшьшое спасибо за рассказ и фото!

смотрю на фото и. вобщем я тебя понимаю

В Бишкеке открылась уникальная выставка «Енисейские кыргызы»

В Государственном историческом музее КР открылась выставка Минусинского регионального краеведческого музея им. Н.М. Мартьянова, рассказывающая об истории Енисейских кыргызов.

Данное мероприятие проводится по инициативе Посольства КР в России, при поддержке Министерства культуры, информации и туризма КР и Государственного исторического музея КР, а также при финансовой поддержке фонда Улут Ордо .

Выставка уникальных археологических коллекций из фондов Минусинского регионального краеведческого музея им. Н.М. Мартьянова и фондов Государственного исторического музея Кыргызской Республики является международным научно-выставочным проектом, проводимым в рамках мероприятий, приуроченных к Году укрепления кыргызской государственности.

В истории каждого народа есть памятные места, события, исторические эпохи. Кыргызы являются одним из древнейших тюркоязычных народов, которые проживают более двух тысячелетий на просторах Центральной Азии от Енисея, гор Алтая и Саян до Тянь-Шаня. Благодаря трудам ученых, прежде всего России Кыргызстана, известно, что прежде чем обосноваться на территории современного Кыргызстана наши предки прошли длительный, местами трагический путь становления в единую нацию со своей государственностью.

Эпоха великодержавия кыргызов была не продолжительной – немногочисленный народ не мог контролировать огромную завоеванную территорию. В XI – XII вв. они были вытеснены из Центральной Азии монголоязычными племенами и сохранили за собой только территории Минусинской котловины и Тувы. В 1207 г. государство кыргызов было захвачено сыном Чингисхана – Джучи, но кыргызы продолжали вести неравную борьбу с завоевателями, неоднократно поднимая восстания.

На выставке представлены экспонаты, рассказывающие о раннем периоде истории енисейских кыргызов (II – Vвв.), возникновении кыргызского государства на Енисее и его борьбе за независимость во главе с Барс-беком (VI–VIII вв.), Кыргызском Великодержавии (IX – X вв.), судьбе енисейских кыргызов в монгольский период и последующее время (XIII–XVII вв.), а также их культуре на протяжении всего этого времени.

Среди культурных ценностей, предоставленных Минусинским региональным краеведческим музеем им. Н.М. Мартьянова, на выставке будут экспонируются мечи, кинжалы, ножи, наконечники стрел разных форм и конфигураций(черешковые, плоские, в форме двухконечной вилки, в форме шестиугольника), которые использовали енисейские кыргызы в боях против тюрок, уйгуров и монголов.

Также на выставке можно увидеть бляшки, монеты, сосуды, замки китайского происхождения, стремена с овальной, ажурной подножкой с ребром, с круглыми отверстиями и с узкой подножкой, с ребром и с широкой, плоской дужкой, с четырехугольной петлей, удила, состоящие из 2-х подвижно соединенных стержней с плоскими фигурными петлями на концах, и т.д.

Материалы, предоставленные Минусинским музеем, дополнены не менее уникальными аналогичными экспонатами с территории современного Кыргызстана из фондов Государственного исторического музея Кыргызской Республики.

Выставка Енисейские кыргызы продлится до конца декабря.

МУЗЫКА БЕЗ ГРАНИЦ

В Бишкеке завершился международный музыкальный фестиваль «Джаз Бишкек»

Смотрите в новостях

О стране

Кыргызстан (Киргизия) — высокогорная страна.

После распада СССР, 31 августа 1991 Кыргызстан объявлен независимым государством. 5 мая 1993 была принята Конституция республики. Кыргызстан занимает площадь 198.5 тысяч км2. Границы Кыргызстана с Казахстаном, Узбекистаном, Таджикистаном и Китаем проходят главным образом по горным хребтам и рекам гор Тянь-Шаня. И именно горы занимают почти три четверти территории Кыргызстана.

В переводе на русский язык Тянь-Шань означает Небесные горы. С запада на восток прошли по ее территории 88 мощных хребтов грандиозной горной системы. Их главные вершины – пик Победы (7439 м), пик Ленина (7134 м), пирамида легендарного Хан-Тенгри из бело-розового мрамора (6995 м). Тянь-Шанские хребты, вершины которых и летом покрыты снегом и ледниками называются Ала-Тоо, что означает «Пестрые горы».

Всего в горах Кыргызстана насчитывается почти восемь тысяч ледников. Ледники – это наша кыргызская «Арктика». Можете, правда, побывать еще и в «тундре», отдохнуть средь лиственных и хвойных лесов, полюбоваться просторами зеленых степей, испытать на себе, что такое жаркая пустыня. Здесь – все многообразие климатических поясов Евроазии. Исключительное разнообразие и пестрота природных комплексов предопределены как удаленностью Кыргызстана от моря и соседством с пустынями Средней и Центральной Азии, так и значительной приподнятостью территории над уровнем моря, сильной расчлененностью рельефа.

В то же время на территории республики находится более пяти тысяч исторических и культурных памятников. Здесь и пещерные стоянки первобытного человека, и уникальные наскальные рунические надписи на валунах, и удивительные наскальные рисунки и каменные изваяния, и остатки античных поселений, и средневековые крепости, поражающие своей неприступностью и рациональностью. Через территорию республики пролегал когда-то Великий Шелковый путь и сегодня можно увидеть руины поселений и караван-сараев, которые располагались вдоль него и принимали путников-купцов. Среди наиболее значительных археологических и архитектурных памятников можно назвать Сулейман-гору, башню Бурана, мавзолей Шах-Фазиль, караван-сарай Таш-Рабат.

Кыргызстан многонациональное, унитарное государство. В административном отношении территория Кыргызстана делится на 7 областей: Баткенская, Жалал-Абадская, Нарынская, Ошская, Талаская, Чуйская, Иссык-Кульская. Каждая область подразделяется на р-ны.

Репортаж с выставки «Искусство Центральной Азии. Актуальный архив»

Виктор и Елена Воробьевы (Казахстан)

Это политический проект или подражание классикам?

Е: Я не вижу подражания классикам.

Е: Это просто совпадение и использование известного всем словосочетания.

Мне кажется это ирония и спекуляция государственными символами.

Е: Не столько ирония, сколько констатация факта. Некое наблюдение. Мы наблюдали, что происходит вокруг, делали выводы, фотографировали и показали народу.

Вы подчеркиваете, что сей момент в государстве «голубой период», подразумевая, что в прошлом у нас «красный период» и, возможно завтра будет, скажем, «желтый период».

Е: А это уже происходит. Потому что период — это отрезок времени. У нас же все время о «вечном» шел разговор, вот строим некое государство. До этого строили семьдесят лет под красными знаменами. Теперь под голубыми знаменами. Просто хотелось обозначить, зафиксировать эту текучесть. Ведь людей никто не заставляет что-то выкрашивать в голубое, они все это делают самостоятельно по собственному желанию. Думаю, что это подсознательное желание к объединению.

Александр Шабуров (Россия)

Саша, ты все посмотрел?

Да, но, в общем, я все это хорошо знаю. Раскрою секрет: я стоял у истоков данной выставки! Потому как, не помню, три или четыре года назад, в Бишкеке был симпозиум «Маслов и другие». Нескольких художников (меня, в том числе) пригласили участвовать в выставке, а критиков Мизиано и Деготь лекции читать. А по вечерам мы в мастерской у Улана, пили чай и говорили о том, каким быть азиатскому искусству… На симпозиуме всем раздали завиральный проект, как организовать в Средней Азии арт-рынок, чтобы там появился миллион художников, а их работы стоили миллиарды… У нас в Свердловске тоже проводили что-то подробное на заре Перестройки, но пришли к неутешительному выводу: арт-рынок на Урале невозможен, ибо может существовать только в крупнейших финансовых столицах мира… Поэтому в Бишкеке я сказал им: что вы бессмысленными надеждами себя тешите. Используйте то, что уже есть. У вас собран архив среднеазиатского искусства, вы позвали известных кураторов. Объедините эти два готовых элемента — и получится замечательная выставка. Каково же было мое удивление, когда еще через два года я приехал на Венецианскую биеннале и увидел азиатский павильон, где были те самые художники и куратор Мизиано.

На самом деле, я свою роль преувеличиваю. Ибо был лишь маленьким связующим звеном. Но тоже отношусь к этой выставке, как к своему детищу.

Алма Менлибаева (Казахстан)

Да, это хороший проект. Моя подруга вышла замуж и, платье ей было уже ни к чему, я его купила и использовала в своей работе. Этот проект — мягкая провокация. Мне нравится работать с реальностью, когда жизнь идет, и ты входишь и наблюдаешь реакцию. Через это реагирование, можно увидеть культурный слой, ощутить культурное, ментальное тело.

Ты экспериментируешь для того чтобы понять людей?

Я вообще хочу сказать, что эта культура, эта цивилизация формирует потребительскую биомассу. А человек это просто говно. Потому что, то, чему нас учат, на самом деле ведет к катастрофе. Эта психология порождает много проблем и идет глобальное отупение. Я за свободный дух, когда человек будет все естественно делать и думать. У меня есть один перформанс, который я сделала в Туркменистане, возле мавзолея Ходжа Ахмета Ясови, великого суфия, который написал «Книгу книг». Его мавзолей — сакральное место, куда люди приходят молиться. На самом мавзолее наверху написано: «Вся ваша жизнь — писение и какание суетливых собак».

Мурат Джумалиев и Гульнара Касмалиева (Киргизия)

Я честно признаюсь, не успела посмотреть все ваши работы, но вот эти огромные клетчатые сумки, я думаю, знакомые многим, даже при мимолетном взгляде — цепляют.

Г: А чем именно цепляют?

Это знакомо всем до боли. Все эти женщины, возможно в прошлом учителя и врачи, они вынуждены были так жить. Уставшие, измотанные, полупьяные и так самозабвенно поют. Мне кажется, песня «знаю, милый, знаю что с тобой…» именно из того времени.

Киргизы и казахи очень близки, но при этом казахи более воинственные, а киргизы более сдержанные. Мне нравится в ваших работах созерцательность.

М: Конечно близость к природе предполагает созерцательность и в нашем случае даже утопичность. Работы кыргызстанских художников более метафоричные. Отсылают все время к символам, метафорам, аллегориям. Мы ведь впрямую никогда не говорим.

Это верно подмечено. Спасибо.

Саид Атабеков (Казахстан)

Расскажите о выставке, о своих работах

Не могу. Можно я вам историю расскажу про себя, а вы сами решите ставить в журнал или нет.

Т.е. вы все сделали, а говорить — не ваше дело. Хорошо, с удовольствием послушаю.

В начале девяностых я был в Москве с другом. Мы пытались продавать свои работы в Измайловском, собирались уехать на запад. В это время в ЦДХ была персональная выставка Захарова-Росс, русский художник, который давно живет на Западе, его картины сгорели по дороге в Москву. Мы поехали смотреть его выставку, потом выпили, по дороге зашли еще в кафе, а там обмывали продажу своих работ художники из Измайловского парка. Ну, думаю, все, сейчас будет драка. А у нас сумки с нашими работами. Один спрашивает:

Я назвал фамилию своего преподавателя, и он вдруг давай с нами обниматься, налил водки. Оказалось, он там тоже учился в семидесятых. Мы тогда много выпили. А я усталый, замерзший… выпил и уснул. И мне приснился сон. Мне снилось, что я умер. Лежу в гробу во фраке, на шее бабочка. Вдруг ко мне подходит Захаров-Росс, берет за руку, выдергивает из гроба и закидывает меня в небо. А в руке у него золотой крестик, я крестик взял и полетел. Лечу по небу, а внизу храм Василия Блаженного, Красная площадь…

Максим Боронилов (Киргизия)

Джамшед Холиков (Таджикистан)

Я рад, что участвую в этой выставке, встретил своих друзей, мы вместе работаем, вместе участвуем на выставках. На этой выставке мы представили работы за три года, то, что делали художники в Таджикистане. А в этом году в мае, у нас была большая вставка «Параллель» в рамках проекта «Стартер», куда мы пригласили художников из Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана. Был мастер-класс, пленер, мы десять дней жили за городом на дачах художественного колледжа. Помогали художникам и всем желающим реализовывать свои идеи. Сделали девять видео работ, более шести инсталляций, фото работы и провели первую молодежную выставку в городе Душанбе. На эту выставку мы привезли три новые работы, которые участвовали в выставке «Параллель».

Вячеслав Ахунов (Узбекистан)

Александр Николаев (Узбекистан)

Ал: Мой проект — это рассказ о молодом человеке. Это проект про нас всех, кто вышел из советского пространства, зажатые, скованные и вот сейчас, когда перед нами раскрылось все, у нас появились мечты. Мечта моего героя — это мечта совершенно реального человека — Марата Гибадуллина стать актером и попасть в Голливуд. Я думаю, что герой моего проекта может что-то добавить.

М: Я буду, я буду в Голливуде! Я уже сейчас снимаюсь здесь в Москве. И мне уже прислали открытку из «Парамаунт». Мое резюме уже в «Парамаунте». Все началось с того, что я решил снять на видео самого себя. Александр, глядя на это видео и зная меня, сразу увидел в этом проект. И этот проект совершенно неожиданно для нас обоих был выбран для Венецианской биеннале.

Как вы относитесь к тому, что вы стали объектом современного искусства?

М: Конечно, это приятно. Это щекочет самолюбие и человеческое и актерское. В общем-то, получилось наслоение моего резюме, на проект Александра. Это приятно, это то, к чему стремится каждый творческий человек, кто хоть как-то реализует себя в искусстве. Когда к твоему труду есть внимание, есть резонанс, это критерий и мерило. Это то, простите за пафос, ради чего стоит жить. Ты себя терзаешь мыслями — тебе 38 лет, ты не командовал полком, не командовал авианосцем, ты не олигарх и чего ты достиг? Сегодня, я вижу, что какой-то слабый отпечаток на этой земле я оставил. Это греет душу.

Здорово! Спасибо.

Виктор Мизиано (Россия)

Виктор, как случилось, что ты решил заниматься среднеазиатским контекстом?

Все началось с приезда Каната Ибрагимова в Москву, а потом в 97 году, я принял участие в семинаре «Арт-дискурс» организованном недавно созданным Алма-атинским Центром современного искусства Казахстана. Уже тогда алма-атинская художественная среда начала присматриваться к московскому контексту. В контексте присущего 90-м годам, размежевания и автоматизации, эта встреча в горах Алма-Аты была действительно очень важной, ведь, по большому счету, кроме Украины ни с каким другим бывшим советским контекстом, никаких осознанных, последовательных контактов у московской сцены не возникло. После этого у меня сложился опыт сотрудничества с Ерболом Мельдибековым. Появились публикации в «Художественном журнале», Канат поддерживал взаимоотношения с Маратом Гельманом. В общем, контакты, возникнув, стали поддерживался…

Если восстанавливать канву событий, приведших конкретно к этому проекту, то, конечно, принципиальным оказался 2004 год, когда в апреле я получил приглашение на открытие выставки «Курама-арт» в Бишкеке. Мне было очень любопытно и, конечно же, я сразу согласился. Я приехал, увидел всех казахских художников, плюс я познакомился с киргизским контекстом и был просто поражен невероятной зрелостью ситуации, убедился, что ситуация проделала невероятную динамику.

После 97 года?

Да! Конечно я прекрасно понимаю, что ситуация у вас сложная и очень неоднозначная, и былой монолитности, которая была в момент, когда в 1997 году мы сидели на «волшебной горе» больше нет. Кстати, я помню, как меня спрашивали, что бы я посоветовал вашей ситуации, я всем говорил: не перессорьтесь! Собственно говоря, никто не послушал. Отчасти это неизбежно, потому что есть какие-то, увы, закономерности малых социальных сообществ, тех или иных творческих и не только творческих сред. Первоначально это энтузиазм инициационной стадии, когда все любят друг друга, все смыкают локти, окрылены общими перспективами. Потом есть радость обретения первых позитивных результатов. Ну, а потом начинают работать свои механизмы, которые, увы, провоцируют эту социальную группу на некие испытания, не выдержать которые, увы, обречены очень многие участники этих сообществ…

Как бы там ни было, возвращаясь к бишкекской выставке, самое интересное, что для меня там открылось — это, наряду с уже мне известными, но творчески сильно прогрессировавшими художниками, открытие целого ряда новых авторов из Казахстана, как, например, Саид Атабеков, Николаева и Ахунова из Узбекистана и открытие бишкекских художников как старшего поколения, так и молодого — Мурата Джумаливева с Гульнарой Касмалиевой, Максима Боронилова и Романа Маскалева. Интересным ваш контекст мне показался и тем, что в отличие от московской художественной ситуации, он отличается способностью анализировать реальный наличный опыт. Все мои московские друзья Гутов, Осмоловский могут часами обсуждать абстрактные теоретические сюжеты, но не увидеть в своей жизни многомиллионный феномен челноков, феномен новой бедности и другие реалии постсоветского опыта…

Ну, да, рафинированная московская интеллигенция.

Дело даже не в рафинированности, а чисто интеллектуальной увлеченности абстрактными сторонами той же марксистской теории, без склонности к ее практическому применению на практике. У ваших же художников этого нет. Даже самый склонный к ярким метафорам Ербол Мельдибеков, в отличие от своего альтер эго Кулика, ведет разговор не о какой-нибудь зоофрении, а разговор об обществе, о судьбе реального человека, о состоянии современных центрально-азиатских обществ. Эта способность занимать критическую и этическую позицию по отношению к реальности, по отношению к постсоветскому опыту, оказалось мне лично очень близкой.

Огромной удачей оказался и контакт с «Курамой-арт». Достаточно мне было бросить фразу о крайней важности показа вашей ситуации на мировой сцене и даже на Венецианской биеннале, как я тут же получил поддержку. Нурбек и Айчурек — владельцы галереи и единственные инвесторы нашего проекта в Венеции, вопреки всем, моментами драматическим коллизиям, выполнили все свои обязательства перед проектом до конца. Мне кажется, что такие люди должны остаться в истории центрально-азиатского искусства. Потому что показ в Венеции, звучит нескромно, но оказался сенсацией, эхо от которой еще долго будет определять художественную судьбу региона.

Появление нового региона, при чем столь ярко себя выражающего и столь артикулированного, имеющего что сказать, мыслящего при этом на русском языке — это и для Москвы тоже сенсация. Более того — это и в какой-то степени укор московской художественной ситуации за ее изоляционизм и за высокомерие. Я не всегда и не во всем могу согласиться с Маратом Гельманом, но это единственный человек в Московском художественном мире и здесь я с ним солидарен, который все время смотрел в сторону бывшего Советского Союза и понимал, что сохранение этого культурного пространства необычайно важно, интересно и продуктивно для всех. Игнорирование этого ресурса, широкого постсоветского диалога — огромная ошибка российской культурной политики. Москва мыслит себя сопрягаемой с Лондоном или Нью-Йорком, оставаясь при этом невероятно провинциальной и не замечая, что в Бишкеке и Алма-Ате формируется ситуация полноценная, сильная, при отсутствии коммерческих галерей и при отсутствии статуса великой державы и участника мировой восьмерки и прочем…

Возвращаясь к выставке, еще раз помяну роль галереи «Курама-Арт» — не только меценатскую щедростью ее владельцев, но и энтузиазм ее сотрудников, их порядочность и работоспособность. Наконец, огромную роль в успехе проекта сыграло издание каталога. Конечно же, он уязвим для критики и многие его тексты все еще выдержаны в традициях советского описательного искусствознания. Но с другой стороны, не мне упрекать в этом центрально-азиатских коллег. Ведь за последние 15 лет серьезных книг, посвященных актуальному современному искусству, было выпущено пять штук, да и то на деньги западных спонсоров. Серьезной, академической, методологической работы в области мышления искусства не было проделано — ни в России, ни в Центральной Азии. И все же очень важно, что каталог есть и что именно такой, каким мы его сделали — академичным, широкоохватным. Это дало интернациональной сцене представление, что такое вообще этот регион, какова его история, начиная с начала двадцатого века и до современности. Огромную роль в создании каталога сыграл Улан Джапаров. Только его знания и накопленные контакты дали возможность все это сделать. Я, конечно, вложил свой опыт по «ХЖ», подсказывал по структуре, по систематизации, что нужно вводить исторический контекст для международной арт-сцены потому что никто не знает и не понимает что это такое, но многое сделал именно он.

Вот собственно и все. После Венеции возникло сразу куча каких-то предложений. Продолжается автономная творческая международная судьба у многих художников. А сейчас я готовлю четыре больших международных выставки по материалу уже всего постсоветского контекста, которые я мыслю как общий проект название которого — «Прогрессивная ностальгия».

Я думаю, ребятам очень повезло, что у них появился ты.

Как и мне повезло, что у меня есть они. Ну, да, я так и шутил — центрально-азиатская сборная с итальянским тренером.

Источники: http://mir24.tv/news/society/12431854, http://forumsurgut.ru/topic/18810-061013-bishkek-cacib-131013-almaty-cacib/page-2, http://www.stanradar.com/news/full/13453-v-bishkeke-otkrylas-unikalnaja-vystavka-enisejskie-kyrgyzy.html, http://www.news-asia.ru/view/6126, http://www.arba.ru/article/234